Вставай, Россия! Десант из будущего - Страница 59

А, вот, кстати, и он сам. Александр Михайлович Рукавишников, легок на помине. Cтоит возле двух своих пулеметов, установленных на высоких трехногих станках. Хм… Эти станки он мне в Стальграде не показывал — там у него легкие низкие треноги были, для стрельбы лежа. А здесь… Очень массивные лапы, на задней, самой длинной, укреплено изящное кожаное седло. Ага, догадался я, это значит, Димка понял, что пожелай кто-нибудь из высокопоставленных особ лично пострелять, им будет не очень удобно делать это лежа. На одном пулемете установлен кожух водяного охлаждения, а рядом, в коробках — длинные патронные ленты. Значит, к длительной стрельбе готовится купчина. У второго — кожуха нет вообще. Но, насколько я помню, ствол может выдержать непрерывную очередь в сотню выстрелов. Следовательно, готовится какой-то фокус.

Мне в глаза бросается некое несоответствие. Кажется, будто ствольная коробка этих пулеметов имеет несколько другие очертания, нежели «Единорог». Она явно короче и уже, чем мне запомнилось в январе. Или мне мерещится? Ладно, поживем — увидим! Уж больно хитро вчера улыбался Димон, когда упоминал о сегодняшних испытаниях.

Рядом с Димычем стоят несколько солидных мужчин в дорогих костюмах. Костюмы разного покроя и расцветок. Объединяет их только одно — все они на «молнии»! Видимо, такова в Стальграде мода.

Среди сопровождающих Рукавишникова я узнаю Даймлера, Чернова и Леона Нагана. Здесь же и доморощенный «кулибин» — Еремей Засечный. Костюм лионского сукна сидит на нем, как на корове седло. Остальные люди мне незнакомы, но по их мордам, которые иначе, как «зверскими» не назовешь, я догадываюсь, что это Димкина «Дружина». Личная охрана и… в общем, об иных назначениях стальградского «спецназа» можно только догадываться. Впрочем, я догадываюсь…

Нас догоняет свита, Ванновский что-то говорит Максиму, и начинается показательное действо. Многоствольная картечница разносит в щепки дюймовые сосновые доски, помещение заволакивает густым дымом. Но даже сейчас заметно, что переносить огонь по горизонтали стрелку затруднительно. Почти все пули идут в одну точку. Именно про эти агрегаты шутит Драгомиров: мол, они хороши, если требуется убить одного противника много раз. И это высказывание имеет под собой основание. Помнится, что на полях сражений Франко-Прусской войны частенько находили тела солдат, в которых обнаруживалось по 50–70 пуль.

После пятиствольной картечницы наступает очередь картечницы одноствольной автоматической. Так здесь пока именуют пулемет. Максим лично дает несколько очередей по доскам. Теперь видно, что рассеивание пуль по горизонту вполне удовлетворительное. Затем пулемет явно клинит, но хитрый Хайрем делает вид, что остановка в стрельбе запланирована заранее и использует возникшую паузу для смены мишеней. Его люди быстро устанавливают большой деревянный щит. Тем временем задержка устранена, в кожух долита холодная вода и «Максим» оживает. Зараза! Пули выписывают на щите вензель «А III». Черт, эффектно! Интересно, а Димыч-то своих стрелков на это готовил?

Заинтересованный Александр подходит к Максиму и изъявляет желание лично испытать оружие. Хайрем, с довольной мордой, усаживает императора на треногу и начинает пояснять устройство. Наконец его величество давит на спуск, пулемет дает короткую очередь и его снова клинит. Максим спадает с лица и начинает судорожно оправдываться плохим качеством предоставленных для испытаний патронов.

Я тихонько подхожу к другу. Его вид выражает крайнюю степень безмятежности, словно происходящее является не более чем хорошо поставленным спектаклем.

— Мне кажется, или ты в натуре не «Единорог» привез?

— Да, это не «Единорог». Для показухи я взял агрегат с барышевской схемой! — с улыбкой отвечает Димка.

Ну, и хитер, зараза! Ну хитер! Это же самое лучшее оружие для показательных испытаний в лабораторных условиях. Ни пыли, ни грязи. А точность все-таки немного выше «Единорога». Вот только…

— А если кто узнает?

— Кто и как? — хихикает Димка. — Нам сейчас главное императору пыль в глаза пустить и Максима слегка осадить. Ведь для принятия на вооружение один хрен полевые испытания проводиться будут. И на взаимозаменяемость деталей непременно проверят. Вот там мы спецам из ГАУ и выкатим настоящий «Единорог».

Тем временем к нам направляется император:

— Ну, Рукавишников, показывай: что ты там привез?

— Вот, ваше величество, пулемет «Единорог».

— И что же, лучше английского?

— Полагаю да, ваше императорское величество.

Александр весело уточняет:

— Видал, что англичанин вытворял? Повторить сможешь?

— Дык, повторить не сложно, ваше величество. Мы, — в голосе Димыча появляются нарочитые «народные» нотки, — мы и получше смогем.

— Ну-ну, не хвались, купчина… Показывай, что можешь.

По знаку Димки на мишенное поле выносят несколько десятков трехдюймовых досок, три огромных, в один обхват, бревна и два больших, полтора на метр, щита с нарисованными на них красными кружками, размером с ладонь. Димка лично садится в седло пулемета с водяным охлаждением, встряхивает кисти рук, словно пианист и плавным движением берется за рукоятки. Ну, с богом…

Тяжелые 10,67-мм пули рвут мишени на части, очереди буквально распиливают доски пополам. Причем сначала Димыч срезает верхнюю четверть, затем перерезает пополам, а под конец срубает остатки. Лента в 450 патронов улетает за полминуты, причем без единой осечки. Пока второй номер расчета, роль которого исполняет Засечный, меняет ленту, присутствующие дружно выдыхают. Оказалось, что пока шла стрельба, все затаили дыхание.