Вставай, Россия! Десант из будущего - Страница 44

Сопровождающий меня Александр без устали крутил ручку портативной кинокамеры — последней разработки нашей лаборатории точной механики. Съемками Ульянов увлекся еще в прошлом году. Но в отличие от моего «братца» Сергея, позиционирующего себя как кинохудожника и снимавшего только пейзажи и видовые сценки, Саша стал скорее кинохроникером. Не сомневаюсь, что скоро в кинотеатрах Стальграда появятся новые фильмы: «Строительство химкомбината набирает обороты» и «Рукавишников на открытии первого цеха химического завода». Снятый Александром во время визита Олегыча практически рекламный ролик «Цесаревич Николай и купец первой гильдии Рукавишников на испытаниях первого в мире автомобиля» произвел прошлой осенью настоящий фурор.

Самого Горегляда я вытащил из какого-то жуткого переплетения трубопроводов, где он в компании своих инженеров увлеченно проверял сварные швы.

— Ну, Афанасий Иваныч, чем порадуете? — спросил я после взаимных приветствий. — Когда уже первый крекинг будет?

— Александр Михалыч, вот умный вы человек, но, видимо, плохо учили в школе химию, — усмехнулся Горегляд. — Вот на хрена нам крекинг?

— То есть как это? Вроде бы бензин от этого лучше становится, нет?

— Нет. То есть не совсем так, — Горегляд посмотрел на меня чуть устало. Таким взглядом смотрела на меня учительница физики в шестом классе, когда я пытался сам добраться до некоторых физических постулатов. — В процессе крекинга увеличивается выход бензина в процентном отношении к сырой нефти. Причем высокооктанового. Ну, так я и хочу вас спросить, Александр Михайлович: для чего вам высокооктановый бензин в больших количествах?

— Ну… двигатели мощнее станут, верно?

— Вот уж нет. Вы двигатель с такой степенью сжатия еще лет сорок разрабатывать и доводить до ума будете.

— Ну уж и сорок! — возмутился я. — Максимум лет десять!!!

— А когда доведете, так я вам октановое число любой ароматикой повышу. Так что сейчас обычная перегонка гораздо быстрее и дешевле. Да и керосин с мазутом как бы не более востребованы.

— Это точно… — важно кивнул я. — Вот вторую очередь котельного цеха ТЭЦ мы полностью на жидкое топливо переводим.

— Вот и отлично! — кивнул Афанасий Иванович. — В секторе «А», где мы запланировали разместить НПЗ, я сейчас монтирую простейшие перегонные кубы. Через месяц я вас просто залью топливом!

— Через месяц вряд ли получится! — я покачал головой. — Пока навигация на Волге не откроется — нефти в промышленных количествах не будет! А уж когда танкер на воду спустим…

— Ничего, один месяц я могу подождать! — улыбнулся Горегляд. — Но перегонка — это просто. Это вы и без меня могли сделать. А для общего развития химической отрасли сейчас гораздо нужнее бензол и азотная кислота. И потому мне нужен катализаторный цех, а до сих пор на него даже проекта нет.

— Да ведь дал же я вам и проектировщиков, и строителей…

— Дали, за что вам большое человеческое спасибо. Только вот кто им объяснит, ЧТО проектировать? И как объяснит? А ведь катализаторы — только первый шаг…

Эх, зря я химию в школе плохо учил. Горегляд высыпает на меня столько информации, что уже через пять минут я перестаю понимать не только его речь в целом, но даже отдельные слова воспринимаю как-то смутно. Ох, сколько ж ему надо!..

— Вот что, Афанасий Иваныч, остановитесь, — мой голос напоминает о том самом вопящем в пустыне. — Хотите, я свяжу вас с Менделеевым? Мы с ним уже два года переписываемся. А уж он выведет вас на Зелинского, Лебедева и прочих… Думаю, что если вы их заинтересуете, то они вам непременно помогут. Они вообще люди чрезвычайно увлекающиеся. Особенно Дмитрий Иванович.

— Хочу! — немедленно отвечает Горегляд. — Вы еще спрашиваете! Да я всю жизнь мечтал Менделееву руку пожать!

— Ну, раз это дело частично улажено, то давайте поговорим о первоочередных задачах. Раз с топливом вопрос практически решен, то переходим ко второму пункту нашей программы: синтекаучук!

— Простите, Александр Михалыч, он вам срочно нужен?

— Вот как вы думаете, Афанасий Иваныч, из чего мы сейчас прокладки для двигателей делаем?

— Из асбеста…

— Это для головки блока цилиндров. А для поддона картера, бензонасоса, фильтров?

— Из пробки. Натуральной. Из Южной Америки возите…

— А покрышки?

— Из натурального каучука!

Я вздохнул настолько тяжело, что будь поблизости три сотни зажженных свечей — они были бы задуты.

— Это нам сейчас, когда производство минимально, хватает пробки и каучука. А когда двигатели и автомобили сотнями штук пойдут… Мы ведь сейчас конвейер разворачиваем… Неужели так и будем сырье из Южной Америки возить? А если вдруг война с Англией и бритты море перекроют?

— Да, я знаю, Александр Михалыч… — кивнул Горегляд, — всё это я знаю… И непременно дам вам резину, но чуть позднее. Но первым делом я в секторе «В» разворачиваю производство аммиака и азотной кислоты. А это минеральные удобрения и пироксилин. Ведь и пороха нам, в преддверии войны с Японией, понадобится много. Будь вам нужен черный порох — я бы его уже тоннами гнал. Но ведь вам нужен бездымный пироксилиновый… А чуть позднее начнем производство жирных кислот, помните, вы напалм просили, да и для моющих веществ… Затем производство синильной кислоты… Это для красителей и бризантной взрывчатки. Так что… все идет своим чередом! И от графика мы пока не отстаем!

— Вот хорошо бы, Афанасий Иваныч, и дальше по графику идти!

— Будем стараться, Александр Михалыч! — бодро сказал Горегляд, и я ему поверил — он в лепешку разобьется, сам будет на стройке ночевать и всех работников до полусмерти загоняет, но производство остро необходимых нам веществ будет налажено в срок. — Ну, раз мы главные вопросы обсудили, то позвольте обратиться с личной просьбой?